Японское общество в зеркале внешней политики Японии
Эскалация вооруженных конфликтов по всему миру, в том числе на Украине, непосредственно вблизи границ России провоцирует опасную глобальную нестабильность. Ее общий фон является вызовом не только для российского общества, но и для всего международного сообщества в целом. При всей очевидности происходящего, власти западных столиц не хотят замечать обстрелы украинской армией гражданского населения Донбасса, Луганска, Мариуполя, Краматорска, а по сути дела не хотят замечать уже запущенный Соединенными Штатами Америки геноцид украинского народа.
Америка при поддержке неформального международного клуба, объединяющего правительства Великобритании, Германии, Италии, Канады, США, Франции и Японии, объявляет на весь мир о российской агрессии. Помимо экономических санкций, всевозможных провокаций и угроз против России развернута самая настоящая крупномасштабная информационная война. Президент США Барак Обама в Сенате уже пожинает лавры победы над Россией, стремясь компенсировать тем самым полный провал американской внешней политики в период его правления. Как следует из его январской речи, Бараку Обаме вместе с глобальными союзниками удалось изолировать Россию и «разодрать в клочья» российскую экономику.
Однако задумываются ли американские геополитики, подпитывавшие авантюрные замыслы своей политической и военной элиты, а также их глобальные союзники, насколько оправданы стратегические планы США, нацеленные на тотальное доминирование в мире? Ведь, как справедливо отмечает главный редактор журнала «Международная жизнь» А. Оганесян, «сегодня самый верный признак могущества – не способность начинать войны, а способность предотвращать их. Это голос из века XX, обремененного кровавыми конфликтами и войнами. Увы, очень скоро могущество стало измеряться не только наличием устрашающего потенциала гарантированного уничтожения, но и количеством региональных войн, которые государство способно вести в разных частях света одновременно… Сегодня великие державы Запада демонстрируют гиперактивное участие в региональных конфликтах и, едва закончив с одним, развязывают другой, за которым легко прослеживается следующий…»1. Задумываются ли эти геополитики, насколько сами элиты подвержены политической конъюнктуре в условиях традиционной американской смены власти и последствий ошибок этой власти? Измеряется ли цена внешнеполитических просчетов США потерями доверия американского общества к своей власти? Ведь, как известно, американская общественность уже осудила военную войну США в Ираке. Насколько американские расчеты, планы и разрабатываемые сценарии соответствуют современным реалиям в контексте поддержки международным сообществом тех или иных инициатив США? Ведь уже сегодня стратегическая ситуация в мире меняется самым коренным образом далеко не в пользу Запада. И наконец, как предусмотреть Соединенным Штатам Америки последствия возрастающего влияния прогрессивной международной общественности, если более сплоченно и решительно будет развиваться процесс отторжения проповедуемых и поддерживаемых Западом идей неонацизма, антисемитизма, ксенофобии, нетерпимости к разным народам и их традициям, а также других человеконенавистнических идей? В этом ключе не случайно министр иностранных дел России С.В. Лавров на мюнхенской Конференции по безопасности сказал: «Не думаю, что сегодняшняя Европа может позволить себе игнорировать опасность распространения неонацистского вируса»2.
В настоящее время США пока на первый взгляд безнаказанно готовят для себя благоприятную глобальную информационную среду. Для чего? Ответ вполне очевиден. Как видится теперь, для проведения любых геополитических будь то на Украине, или в Сирии операций, обеспечивающих США максимальный контроль над странами, регионами и континентами. Реальная цель развернутой США глобальной информационной войны: неугодные общества должны исчезнуть, а неугодные государства должны потерять способность к самостоятельному существованию и развитию. Неугодные народы, целые нации и государства следует включить в сферу влияния западных стран, присоединить к западному миру. Это на словах. Однако на деле речь идет не о роли равноправного партнерства, а о роли зоны неоколонизации и никем неограниченной тирании США, включая и диктат над их непосредственными глобальными союзниками.
Согласно теории международных отношений, мировое общественное мнение является «основным регулятором соблюдения нравственных норм международного поведения»3 государств. Однако реальная внешнеполитическая практика не подтверждает этот тезис о регулирующей функции международного общественного мнения в условиях развертывающейся глобальной нестабильности.
Идеологическая пропаганда Запада, апеллируя к мнению мирового сообщества, изображает свою миссию демократии и борьбы за права человека как гуманную, справедливую и освободительную. В действительности же разжигаются конфликты на почве несовместимости и противопоставления западной и незападной систем ценностей. Нарушение нравственных принципов и требований справедливости происходит повсеместно. Даже с высоких трибун ООН американские представители не стесняются фальсифицировать информацию. Прибегая к помощи международных организаций, США целенаправленно понижают авторитет ООН как единственной всемирной организации, призванной предупреждать и преодолевать разногласия и конфликты между государствами.
Причина в том, что Вашингтон не намерен считаться с мнением мирового сообщества. США готовы продолжать действовать на международной арене без поддержки Совета Безопасности ООН как раньше при бомбардировках Югославии, так и сейчас – Ливии, снова Ирака, Украины. Однако при этом не учитывается важнейшая аксиома теории международных отношений: неправомерные действия отдельных государств противоречат не только общепризнанным нормам международного права, но и интересам тех, кто пренебрегает этими принципами и требованиями, поскольку подрывают их международный престиж. Дело в том, как неоднократно подчеркивает С.В. Лавров, «в XXI веке международные отношения продвигаются в направлении становления полицентричной системы. Это значит, что судьбы мира не смогут определять ни какое-то одно, пусть даже самое мощное, государство, ни противостоящие друг другу военно-политические блоки, как это было в период холодной войны, ни даже узкий концерт «избранных» стран и центров мирового влияния»4. Пока, видимо, приходится все-таки признать, что имеющиеся в распоряжении международного сообщества средства, указанные в теории, не всегда достаточно используются в практическом плане для реагирования на возникающие качественно новые ситуации, вызовы и угрозы.
В условиях откровенной манипуляции международным общественным мнением каждое современное общество поставлено не только перед нравственным, но и экзистенциональным выбором. Вопрос состоит в том, погружаться ли в сконструированный Западом мир фальсификации и лжи без его критического переосмысления? Собственно говоря, подобное погружение означает для той или иной нации – исчезнуть как целое в качестве объекта сознания. Либо состоит вопрос в том, есть ли смысл четко отличать разницу между милитаристской пропагандой и реальностью для тех обществ, чьи интересы, казалось бы, в конкретной ситуации и данный момент времени прямо не затрагиваются? Как свидетельствует международная практика, первыми жертвами глобальной информационной войны становятся те национальные общества, гражданская позиция которых неясно выражена и недостаточно принципиально актуализирована. Поэтому в экзистенциональном плане ощущение этой вышеназванной разницы, а именно: разницы между правдой и ложью, вымыслом и реальностью, а по большому счету разницы между войной и миром, одинаково важно для всех без исключения современных обществ. Особенно важно для выживания и полноценного развития современных обществ в нынешних условиях, когда Западом замалчиваются факты катастрофы о малазийском боинге на Украине, гибели гражданского населения в самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республиках, включая многочисленные свидетельства о военных преступлениях украинской власти.
Естественно, народы и государства Запада и Востока по-разному реагируют на эти вызовы и пытаются по-своему решать возникающие перед ними проблемы в соответствии со своими историческими и культурными традициями. Возможно, именно поэтому очень важно для каждого современного общества знать тот опыт, которым обладают другие народы и государства. Важно использовать выработанный веками различными народами богатый инструментарий ведения международного диалога, чтобы не повторять ошибок, заблуждений и более конструктивно решать общие проблемы. В настоящее время есть серьезная необходимость воздействовать на глобальные процессы с целью их изменения в интересах всех народов и всего мирового сообщества. Поэтому опираясь на реальные оценки событий, Россия настойчиво выступает за консолидацию усилий всего международного сообщества.
Особый интерес вызывает опыт стран Азиатско-Тихоокеанского региона с его огромным населением, а также способностью восточноазиатских народов к творческому восприятию чужого опыта, коллективистским образом мышления с высокой степенью терпимости к другим традициям, глубоко отличным от англосаксонской модели поведения. Среди азиатских стран в свою очередь очевиден и интерес к Японии, которая постепенно приходит к осмыслению выгодности равнопартнерских отношений с Россией. Размышляя о своеобразии японского общества, профессор Института востоковедения РАН Э.В Молодякова справедливо полагает: «Всем странам на определенном этапе развития свойственны общие закономерности, хотя проявляются они по-разному – трансформируются под воздействием экономических, политических, социальных, психологических, религиозных факторов. Каждый народ находит свой отклик на общие закономерности. Прежде всего, следует отметить своеобразие японского общества, на формирование которого оказали влияние специфика островного положения страны, природные условия, история с ее эпохой изоляции от внешнего мира и последовавший за ней период ускоренного развития, социопсихологические особенности японцев, сложившиеся в результате взаимодействия и взаимопроникновения синтоизма, буддизма и конфуцианства, этническая однородность нации, уважение своей истории и традиций»5.
Внеочередное переизбрание премьер-министра Синдзо Абэ накануне нового 2015 года стало одним из ярких политических событий Японии. В результате досрочных выборов в парламент 14 декабря 2014 г. С. Абэ как лидер Либерально-демократической партии получил доверие японского общества на продолжение своего экономического и политического курса. На фоне резкого снижения популярности среди избирателей (его рейтинг опустился ниже 50%, как отмечают Ведомости6) премьер-министру С. Абэ все-таки удалось реализовать свой уникальный шанс на управление перспективой развития Японии, начав вот уже третий раз все с чистого листа.
Свои сегодняшние планы С. Абэ мечтал реализовать еще в период своего первого кабинета в 2006–2007 гг. Конкретные шаги по реализации «Абэномики» и укреплению оборонного потенциала страны были возведены в ранг официальной политики в период второго кабинета С. Абэ в декабре 2012–2013 гг. Дата 14 декабря 2014 года, можно сказать, стала новой точкой отсчета правительственного кабинета С. Абэ. Подобный вывод очевиден, поскольку сам С. Абэ надеется повысить свою роль на посту премьер-министра, консолидировать власть, убрав членов оппозиционных партий из кабинета министров, и тем самым продлить срок правления своей партии. Общеизвестно, что Либерально-демократическая партия, более полувека правившая в стране, вновь вернулась на политический ринг после небольшого трехлетнего перерыва, когда пост премьер-министра занимали лидеры Демократической партии Японии – Юкио Хатояма, Наото Кан и Ясухиро Нода. Благодаря досрочным парламентским выборам, которые С. Абэ в буквальном смысле рискнул провести, Либерально-демократическая партия, правда в коалиции с партией Комэйто, вновь получила импульс доверия избирателей, а оппозиция стала еще более слабой и разобщенной.
Однако не все члены японского общества согласны с досрочными выборами. Не случайно, как отмечают японские СМИ, выборы прошли при самой низкой явке избирателей за всю послевоенную историю – 52,36%7. Например, сотрудник японского Университета Темпл Майкл Кусек полагает, что «в проведении досрочных выборов нет никакого смысла: это показатель слабости, и они не укрепят позиции действующего премьера, а станут большой авантюрой для него»8.
Досрочное голосование прошло, но не все так гладко во взаимоотношениях японского общества и власти. Не все члены японского общества согласны с результатами голосования в нижнюю палату парламент, а, следовательно, с политикой самого С. Абэ, за которым после досрочных выборов автоматически сохранился пост премьер-министра. Как отмечает агентство Киодо, впервые в японском обществе поставлена законность выборов не на всех избирательных округах9. «К настоящему времени, как цитируют РИА Новости, исковые требования были поданы в высший суд префектуры Хиросима, подразделения высшего суда префектуры Хиросима в городах Окаяма и Мацуэ, а также в подразделение высшего суда префектуры Седай в городе Акита. Кроме этого адвокаты планируют до конца этого года подать иски и высшие суды Токио и Осаки»10. Дело в том, что в обществе полагают, что было нарушено равноправие избирателей, которое гарантирует действующая конституция. Из-за разной плотности населения кандидату для получения мандата в густонаселенных районах потребовалось набрать в 2,13 раза больше голосов, чем в малонаселенных избирательных округах11. Сами японцы относят Японию к высокоразвитому демократическому государству, в котором не должны нарушаться права избирателей.
О кредите доверия японского общества власти ведущий научный сотрудник Центра исследований Японии Института Дальнего Востока РАН В.Н. Павлятенко в интервью РИА Новости сказал, что «та внешняя политика, которую проводил Абэ не совсем однозначна, тем не менее, все это было одобрено. Получение свыше двух третей мест в парламенте дает Абэ солидный фундамент для доведения своей программы до какого-то осязаемого конца»12.
Внешняя политика С. Абэ касается прежде всего отношений Японии с США. Не случайно Барак Обама незамедлительно поздравил С. Абэ с переизбранием, поблагодарив его за позицию в двусторонних, региональных и глобальных вопросах. Российские СМИ цитируют сообщение Белого дома о том, что «Лидеры обсудили амбициозную повестку дня на 2015 год в отношениях между США и Японией, в том числе завершение переговоров по Тихоокеанскому (экономическому) партнерству и пересмотр двусторонних отношений в области обороны»13. Заявленные Белым домом претензии на амбиции в отношениях между США и Японией имеют под собой достаточно веские основания, поскольку Б. Обаме удалось подписать с С. Абэ совместное американо-японское заявление во время его визита в Японию 25 апреля 2014 года. Напрашивается вопрос: на что претендует Вашингтон? Ответ заключен в символичном названии совместного документа «Соединенные Штаты и Япония: Формирование будущего Азиатско-Тихоокеанского региона и будущего за его пределами»14. Очевидно, Вашингтон намерен посредством доминирующего превосходства американской военной мощи строить будущее не только в АТР, но и во всем мире. Основная цель документа – подтвердить решимость С. Абэ оказывать всемерное содействие США не только в американской политике наращивания присутствия в АТР, но и в осуществлении амбициозных планов Вашингтона по утверждению глобального доминирования Америки. Япония вновь и вновь подтверждает: «Американо-японский альянс является краеугольным камнем для регионального мира и безопасности, выступает в качестве платформы для глобального сотрудничества»15.
При этом возникает и другой вопрос: остается ли место в отношениях между США и Японией для амбиций Токио? С одной стороны, ответ, исходя из особенностей внешней политики С. Абэ, кажется лежит на поверхности и является утвердительным. Ведь, как полагает В.Н. Павлятенко, «Желание Токио вывести свои силы самообороны «на оперативный простор» – международную арену – отмечалось давно и у многих японских лидеров»16. С возвращением к власти С. Абэ удалось добиться конкретных результатов в области обеспечения национальной безопасности. Так, несмотря на широкие протесты японских пацифистов, правительство Японии разрешило вооруженным силам участвовать в боевых действиях за рубежом. Правительству удалось принять резолюцию о новой трактовке пацифистских положений конституции в части права Японии на так называемую «коллективную самооборону». Теперь японские силы самообороны будут действовать на основе «активного пацифизма», то есть защищать не только границы своей территории, но и оказывать военную помощь странам, с которыми Япония находится в дружеских отношениях. Однако давняя мечта С. Абэ по решению проблем национальной безопасности связана с пересмотром действующей конституции. Как справедливо отмечает В.Н. Павлятенко, «многие эксперты считают, что «активный пацифизм» – внешнее прикрытие истинных намерений кабинета Абэ, которые, в конечном итоге, касаются пересмотра нынешней конституции. Сам Абэ этого не отрицает»17. Получив мандат доверия японского народа, С. Абэ сразу же заявил, что «намерен убедить скептически настроенных граждан страны в изменении действующей конституции, которая, в частности, запрещает Японии иметь собственную наступательную армию»18.
С другой стороны, ответ на вопрос по поводу места для амбиций Токио в отношениях между США и Японией с позиций японского общества не столь очевиден, как это видится на первый взгляд. Ведь серьезной проблемой для С. Абэ остается вопрос передислокации военной базы США в Окинаве, который он обещал решить в случае победы на выборах. Эта проблема носит достаточно острый характер для японского общества. Особенно болезненно реагируют те группы японского населения, которые категорически выступают против присутствия в Японии американских военных баз.
Однако в совместном вышеназванном американо-японском заявлении речь вовсе не идет о выводе американских войск с Окинавы. Барак Обама подтверждает только общую приверженность по снижению воздействия сил США на Окинаве. Никаких конкретных сроков также не указано. В документе, хотя и упоминается возможность раннего переселения морской пехоты Футэмма, но одновременно говорится об ином, а именно: о необходимости консолидации баз на Окинаве. Необходимость консолидации военных баз на Окинаве обосновывается следующим образом: «Соединенные Штаты и Япония подтвердили важность расширенного сдерживания США для поддержания безопасности в регионе. Соединенные Штаты и Япония, также делая устойчивый прогресс в реализации географического распределения оперативно гибких и политически устойчивых сил США в АТР, включили в разработку Гуам в качестве стратегического центра. Раннее переселение морской пехоты Футэмма и консолидация баз на Окинаве обеспечат долгосрочное устойчивое присутствие для сил США»19.
С тем, чтобы более объективно оценить взаимоотношения японского общества и власти, необходимо сказать несколько слов о личности С. Абэ. Японский премьер неоднократно заявляет, что пришел в политику, чтобы сделать этот мир еще лучше. Думается, есть все основания полагать, что намерения и настроения японского премьера неразрывно связаны с интересами собственного народа. Как отмечает доктор политических наук, профессор философии Института востоковедения РАН и японского университета Такусёку В.Э. Молодяков, сам Синдзо Абэ «известен интересом к истории, приверженностью к ее ревизионистским трактовкам и особым почтением к национальным традициям»20. Однако получить мандат доверия японского общества не просто, поскольку степень критического переосмысления инициатив и действий японских политиков год от года возрастает. Как глубоко реалистично объясняет В.Э. Молодяков, те или иные «игры с прошлым», занимающие важное место в риторике премьера Абэ и членов его кабинета (министр образования и науки Симомура Хакубун известен как сторонник ревизионистской трактовки многих исторических событий) отражают не только социальную и политическую важность национальной истории для этих конкретных политиков и служат не только их тактическим целям, вроде подготовки сограждан к новой интерпретации и возможному исправлению ряда положений Конституции. Японское общество, или по крайней мере его «активная фракция», слишком серьезно относится к таким вещам, чтобы позволить циничное пропагандистское манипулирование ими в сиюминутных интересах, но в тоже время признает актуальность прошлого и неизбежность его присутствия в сегодняшней политике»21. Похоже, что японское общество, надеясь на лучшие перемены, ждет сильного лидера, готового взять на себя ответственность за последствия принятых им решений.
Япония присоединилась к санкциям против России, которые ввели США и ЕС. Однако в японском обществе наблюдается неоднозначное отношение к этим санкциям. Так известный японский политолог Кадзухико Того не является сторонником антироссийских санкций. Он полагает, что интересы Японии и России не пересекаются в вопросе Украины. Япония геополитически, в отличие от европейских стран, США и Канады, не имеет «ко всему этому – к европейским и украинским проблемам – ровно никакого отношения»22. Он признает, что Япония ввела санкции против России самой последней среди стран «Семерки», и они являются самыми мягкими. Но при этом, японский эксперт считает, что Япония должна сказать президенту США Обаме и европейским странам следующее: «Вы делайте, как вы считает нужным, но у нас есть свой диалог с Россией и мы будем его продвигать. Не смейте запрещать нам говорить с русскими!»23.
Напротив, как цитируют российские ИноСМИ, японский журналист Хироси Кимура полагает, что Япония должна ввести жесткие санкции против России. По его мнению, «Крым и Северные территории являются проблемами одного порядка. Следовательно, Япония должна не просто принимать участие в антироссийских санкциях со стороны «Семерки», а скорее быть их инициатором. Тем не менее, создается впечатление, что администрация Абэ предпочитает юлить»24.
Разные точки зрения, оценки и позиции свидетельствуют о том, что японское общество переосмысливает свое отношение как к внешней политики страны, так и к международным событиям, которые обусловлены глобальными процессами. Проблемы, поставленные С. Абэ в острую повестку дня не только сегодняшней, но и особенно будущей Японии не свидетельствуют о том, что действующий премьер-министр является слабой фигурой в японской внешней политике. Понять для лидера, что ты хочешь сделать для страны, что ждет от тебя не только японское общество, но и мировое сообщество в целом – не значит проявить слабость.
Список литературы: