Д.Ю. Алтуфьев, адъюнкт Академии управления МВД России, полковник полиции
Этносоциум России: пути разрядки
Продолжение
Первую часть статьи читайте в №6-2012, или в редакции
Противодействовать проявлениям межнациональной розни в РФ следует на двух уровнях: стратегическом и оперативно-тактическом. На последнем особая роль принадлежит взаимодействию правоохранительных органов, в частности, полиции, с органами власти на местах. Причем такое взаимодействие не должно ограничиваться привычным шаблоном обмена информацией о состоянии правопорядка и постановкой задач ОВД.
Отрицательным примером служат события 2005 г. в с. Яндыки Лиманского района Астраханской области. В августе 2005 г. в результате массовых беспорядков, в которых участвовало около трехсот человек калмык и чеченцев, был убит один, шестеро ранены, сожжены шесть домов и десять автомобилей. Более тысячи сотрудников УВД и военнослужащих ВВ были задействованы для пресечения погромов и восстановления общественного порядка.
Данным событиям предшествовала не только преступная деятельность ряда лиц, но и воспринятые общественностью как несправедливые действия правоохранительных органов и суда по пресечению этой деятельности. Началом развития конфликта следует назвать 22 февраля 2005 г., когда трое чеченцев в состоянии алкогольного опьянения совершили масштабный акт вандализма на сельском кладбище. Калмыцкая община потребовала выселить из Яндык родственников этих лиц, чеченцы ответили угрозами расправы. Несмотря на жалобы в сельсовет и участковым уполномоченным, никаких мер принято не было.
Решение суда, оправдавшего вандалов, не было понято общественностью, и калмыки выступили за выселение всех чеченцев из села.
В ночь на 16 августа 2005 г. чеченцы устроили рейд по калмыцким домам: врывались в жилища, избивали хозяев, 24-хлетнего молодого человека убили выстрелом в голову. 18 августа собравшиеся на похороны родственники (более 100 человек) пошли громить дома чеченцев. 19 августа к селу выдвинулись автомобили с чеченцами из Лиманского и других районов области и г. Астрахань. Силами сотрудников МВД разрастание конфликта удалось прекратить.
Таким образом, конфликт развивался в течение полугода, оставляя возможность его предотвратить. Руководители местного самоуправления следовали сохранившейся с советских времен установке на затушевывание национальной подоплеки конфликта, игнорировав высокую степень этнической сплоченности сторон. Резонно предположить и коррупционную составляющую в судебном решении, предопределившем развитие событий.
По той же канве (резонансное преступление с этническим окрасом - отсутствие реакции/неадекватная реакция властей – групповые/массовые нарушения общественного порядка) развивались события, приведшие к выступлению на Манежной площади 11 декабря 2010 года, и многие другие конфликты. При их разрешении сотрудники ОВД выполняют функции по силовому противодействию правонарушителям и сбору доказательственной базы о противоправных действиях конфликтующих сторон, практически не оказывая влияния на выяснение и устранение причин, породивших противостояние. Силовое подавление конфликтов полицией - свидетельство отрицательных социальных результатов управленческих решений. Научный анализ проблемы развит относительно слабо вследствие исключительной редкости групповых и массовых проявлений ксенофобии в «русской» части России до 2000-х гг., а также политической конъюнктуры и недостатка объективной информации.
Процесс социального расслоения привел к тому, что полиция России в лице своих основных служб (участковых, ПДН, оперативных сотрудников, ППС, ДПС и др.) намного ближе к массам, чем чиновничество даже на уровне местного самоуправления. В этой связи более осведомленная в оперативном аспекте полиция должна пытаться воздействовать на другие органы власти, от которых зависит принятие решений. Тем самым министерство внутренних дел в интересах общества сможет корректировать деятельность органов исполнительной власти, указывая на политические просчеты и позитивные возможности социального управления. Минимально необходимыми для этого условиями являются признание существующей межэтнической напряженности в обществе и мониторинг межэтнических взаимоотношений в регионах. Кроме того, по опыту ряда западных стран, необходимо внедрение режима нулевой толерантности правоохранителей к лицам, совершающим преступления межэтнического характера, особенно те, к которым общество наиболее чувствительно: групповые преступления, убийства, изнасилования, вандализм.
Принципиальное сходство эксцессов, происходящих на периферии и в федеральном центре, наводит на мысль о том, что существующие схемы государственного управления уже не справляются с ситуацией. На наш взгляд, стратегией государства в деле гармонизации межнациональных отношений должны стать не паллиативные меры (борьба с последствиями распространения ксенофобии), а воздействие на причины, ее порождающие (подробно мы остановились на этом в первой статье).
Продолжая затронутую тему толерантности, на стратегическом уровне необходима модернизация подхода к ней, основанная на оценке влияния толерантности на определяющие этнические процессы в стране: экспансию «новых кочевников» и фрустрацию населения.
Толерантность заключает в себе глубинный парадокс, выявленный М.Б. Хомяковым. Он показал, что принцип толерантности выглядит как призыв не прибегать к насилию в отношении морально неприемлемого. Но поскольку мораль общезначима, то возникает проблема: «в каком случае отказ субъекта от применения силы будет морально верным, а в каком, напротив, превратится в потакание злу»1.
За последнее десятилетие в Российской Федерации было предпринято множество усилий по внедрению толерантности как обязательной нормы межэтнической коммуникации. Наиболее значимым событием стала федеральная целевая программа «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (2001-2005 гг.)». Вместе с тем результаты исследований в регионах показывают, что о своем возможном участии в этническом конфликте заявляют, как правило, более 60% старшеклассников2. Вопреки активной медийной пропаганде, процесс социального взаимодействия идет в обратном направлении – к возрастанию агрессивного восприятия различий и усилению интолерантности.
Идея толерантности и концепт особых групповых прав, на основании которых группы отстаивают престиж и легитимность своего положения, нередко позволяют традиционной системе ценностей использовать современную систему ценностей для получения дополнительных ресурсов и укрепления групповой идентичности. Таким образом, толерантность большинства, воспринимаемая как покорность, превращается в инструмент этнической экспансии. Обычным становится девиантное (а на деле экспансионистское) поведение некоторых представителей национальных меньшинств, вызывающее рост ксенофобии, т.е. усиление фрустрации.
Большинство оказывается жертвой радикализма и агрессивности меньшинств и потому толерантность в России парадоксальным образом начинает выступать косвенной причиной роста национальной неприязни, стимулируя разрушительные для российского общества процессы этнической экспансии и фрустрации.
Рис. 1. Оптимум толерантности
Предлагаемая схема демонстрирует соотношение расходов на пропаганду толерантности (А) и издержек дискриминации (В) - социального ущерба от ксенофобии. Результирующая (S) показывает, что существует некий оптимум (ОрТ), за пределом которого дальнейшее насаждение толерантности вызывает лишь рост издержек и потому неэффективно. Обществу следует пересмотреть сложившуюся практику воспитания толерантности в аспектах ее направленности, охвата, контроля результативности, обратной связи и, возможно, изучить альтернативные варианты концепций межэтнического взаимодействия, которые предлагаются отечественными и зарубежными учеными.
Прежде чем детально разрабатывать стратегические планы, государственная национальная политика должна определиться с субъектом, объектом управления и выстроить обратные связи. Объектом следует избрать межнациональные отношения, субъектом должна стать полномочная государственная структура, способная вести в регионах единую этнополитику с центростремительными тенденциями. Необходимость такой меры сегодня подчеркивается практически всеми заинтересованными лицами, от глав титульных республик до представителей науки. Совещательный и консультативный вариант такого властного органа создан 7 июня 2012 г. в виде Совета при Президенте Российской Федерации по межнациональным отношениям. Мы поддерживаем этот путь, так как поспешность при создании исполнительной структуры в отсутствии концепции национальной политики способна привести к отрицательным результатам. Не случайно первой задачей Совета указано рассмотрение концептуальных основ, целей и задач государственной национальной политики Российской Федерации, определение способов, форм и этапов её реализации3. В ситуации, когда адекватность современной государственной политики в этой сфере вызывает сомнения, пассивность для нее гораздо лучше, чем активность. Иначе новый властный орган снова станет площадкой для взаимодействия бюрократии с этноэлитами диаспор и национальных республик. Интересы национального большинства представлены не будут, так как на сегодняшний день легитимной модели представительства таких интересов не существует.
Только после утверждения новой этнополитической доктрины следует создавать властную структуру и мобилизовывать под конкретные задачи экспертный корпус и имеющих позитивный опыт межэтнического взаимодействия управленцев. К сожалению, таких людей немного, но высокая практическая востребованность приводит к их появлению в регионах и центре. Здесь необходимо сделать отступление, заметив, что единственная на всю Российскую Федерацию кафедра национальных и федеративных отношений РАНХиГС при Президенте РФ – этого слишком мало для подготовки необходимых кадров.
Обратную связь в виде мониторинга состояния межнациональных отношений необходимо на первых порах задействовать для оценки динамики изменения этнической иерархии в регионах. Этнически нейтральная, или равноудаленная от проблем всех этносов концепция государства в современной России непродуктивна. Уход государства от решения национального вопроса открыл дорогу экспансии, допустил развитие этнического социал-дарвинизма, где шансы есть лишь у наиболее экономически успешных, наиболее сплоченных или наиболее агрессивных этнических групп. Не ограниченная моральными и правовыми нормами конкуренция перерастает в хаос («войну всех против всех», по Т. Гоббсу) и ведет к развитию центробежных тенденций, сепаратизма и экстремизма.
Нам представляется насущным параллельное выполнение двух основных задач: снижение этнической фрустрации и сдерживание этнической экспансии.
Государству следует выработать и применить политику патернализма по отношению к этносам, подвергающимся экспансии и теряющим позиции в этнической иерархии. Патернализм должен быть выражен в оптимизации национального самочувствия этих этносов и нормативно закреплен. Дальнейшей задачей станет регулирование позиций различных этносов в этой иерархии (с учетом региональной конкретики) с позиций государственных интересов России. Методы регулирования могут варьироваться в самых широких рамках: от поощрительных демографических мер до репрессивных.
Наиболее фрустрировано сегодня русское население РФ (причины указаны в первой статье), что и приводит практически все русские национальные объединения к этническому негативизму. В условиях возрастающей востребованности этнонационалистической идеологии в российском обществе попытки власти воспрепятствовать самоорганизации по этническому принципу крупнейшего в стране русского народа на фоне многочисленных примеров поощрения форм национальной самоорганизации других народов страны способны привести к утрате опоры на большинство. Борьба с неизбежным ростом русского самосознания как реакцией на успехи меньшинств усиливает фрустрацию русских и автоматически добавляет государство в «черный список». Тем самым оно все более дистанцируется от государствообразующего народа, мутируя в государство-химеру, полагающееся на пока отсутствующую российскую нацию и «синтетические национальные ценности».
Уход государства с «национального поля игры» привел к тому, что появились другие игроки, говорящие от имени более чем 100 миллионного русского народа с молодежью и этноэлитами России. Сейчас это делают вожди националистов, для которых государство является безусловным врагом. Соответствует ли это российским государственным интересам?
Большую роль в разрядке этнической фрустрации сыграет признание де-юре русского народа государствообразующим и связанной с этим его ответственности за сохранение, состояние и развитие государства. Тогда власть обретет возможность говорить от имени русских, тогда как русские получат необходимый им каркас государственности и соответствующую поддержку.
Стране необходимо увеличение состава населения, объединённого общими стереотипами поведения, обеспечивающими при этом экономическую конкурентоспособность государства и внутреннюю взаимную лояльность (без взаимной лояльности населения не будет политической стабильности). Для этого необходимо развитие собственного демографического потенциала России экономическими, идеологическими методами и привлечение семей на постоянное жительство в деревнях, хуторах, фермах. Прямая дезурбанизация страны невозможна по причинам прежде всего экономического характера, да и не нужна, но без перераспределения человеческого капитала (в том числе из избыточных структур в сектор реальной экономики) демографических и социальных изменений к лучшему ждать не придется.
В таких условиях сдерживание этнической экспансии станет выполнимой задачей.
Следующий метод – создание миграционной «мембраны», построенной на четких требованиях и критериях, снижающих этнокультурные и другие риски. Для противодействия нелегальной и нежелательной миграции России необходимо заключать соглашения о безвизовом въезде в Россию только с теми странами, которые готовы взять на себя юридические обязательства по реадмиссии, т. е. по возврату незаконных мигрантов.
При формировании миграционной политики безусловным приоритетом должно быть благополучие коренного населения страны. Необходима балансировка миграции - ограничение списка государств-доноров миграции по определяющим экономическим и социальным критериям: трудовой квалификации и культурной дистанции. Другими словами, приоритет должен быть отдан Украине, Белоруссии и Молдавии. Трудовые мигранты оттуда вливаются в этнонациональную структуру населения РФ небольшими группами, легко адаптируясь к новым условиям и уважая существующие законы, порядки и правила общежития.
Для работы иностранцев в России должны существовать определенные ограничения. Зарубежные трудовые ресурсы необходимо принимать только там, где действительно есть недостаток рабочих рук, и только по ограниченной номенклатуре профессий под строгим контролем государства.
Должен быть ограничен въезд в Россию на длительный срок лиц, плохо владеющих русским языком, но намеревающихся при этом работать в сфере обслуживания, торговли, образования – там, где общение является частью профессии.
Право на гражданство России должно предоставляться в исключительных случаях. При этом приоритетом должны пользоваться соотечественники, лица, имеющие особые заслуги перед Российским государством, либо добропорядочные иностранцы, имеющие в России постоянное место работы и исправно платящие налоги. Наиболее жесткий миграционный контроль должен вводиться для сезонных рабочих.
После определения приоритетов миграционной политики неизбежно встанет вопрос о уже пребывающих в России миллионах нелегальных мигрантов. Европейский опыт показывает, что существует некий рубеж необратимости, который многие страны Европы уже перешли. За ним гастарбайтеры перестают быть трудовыми мигрантами, перевозят семьи и получают гражданство. Репатриировать новообращенных граждан, тем более граждан во втором-третьем поколении, куда труднее, чем нелегальных иммигрантов. Поэтому окно возможностей для относительно безболезненного, «технического» решения вопроса захлопывается. Т.е. чем позже мы начнем принимать меры, тем выше будет цена. В этой связи мы считаем абсолютно правильным решение, принятое правительством осенью 2001 г. о передаче функций миграционной службы в МВД. Благодаря этому современная ФМС России является силовой структурой, имеющей отлаженное взаимодействие с МВД, что позволяет решить проблему нелегальных мигрантов в достаточно краткие сроки при наличии политической воли и содействии общества.
Намного сложнее противостоять этнической экспансии, обусловленной внутренней миграцией. Простые варианты решения здесь отсутствуют и комплекс проблем требует дополнительных исследований, тщательной проработки и взвешенных суждений, причем эта работа должна вестись совместно с непредвзятыми и объективными политиками и учеными Северного Кавказа. Возвращение теоретических и прикладных аспектов управления межэтническими отношениями в научный дискурс и в тексты указов и законопроектов – вот основа для складывания эффективной этнополитической доктрины России.
1 Хомяков М.Б. Толерантность: парадоксальная ценность // Журнал социологии и социальной антропологии. 2003, № 4. С. 98-112.
2 Формирование толерантности в полиэтничных регионах. Под ред. Рубан Л.С. Москва-Астана: Международный проект «Диалоговое партнерство», 2011.
3 URL: http://президент.рф/acts/15577#sel=